Что значит "гражданский шрифт". Рождение гражданской азбуки 1708 введение гражданского шрифта для печати изданий

Когда в России стал использоваться гражданский шрифт?

Гражда́нский шрифт - шрифт, введённый в России Петром I в 1708 году для печати светских изданий в результате первой реформы русского письма (изменения состава азбуки и упрощения начертания букв кириллического алфавита). Петровская реформа русского типографского шрифта была проведена в 1708-1710 гг. Её целью было приблизить облик русской книги и иных печатных изданий к тому, как выглядели западноевропейские издания того времени, резко отличавшиеся от типично средневековых по виду русских изданий, которые набирались церковнославянским шрифтом - полууставом. Петровская реформа направила развитие русского шрифта в новое русло и имела для всех народов, пользующихся кириллицей, огромные культурные последствия, которые ощущаются до сих пор.

Оттиск первого гражданского шрифта, отлитого в Москве в 1708 году, с собственноручной надписью словолитца Михаила Ефремова

В январе 1707 г. по эскизам, предположительно выполненным лично Петром I, чертёжник и рисовальщик Куленбах, состоявший при штабе армии, сделал рисунки тридцати двух строчных букв русского алфавита, а также четырех прописных букв (А, Д, Е, Т). Полный комплект шрифтовых знаков в трёх размерах по рисункам Куленбаха был заказан в Амстердаме; одновременно шрифты по этим рисункам были заказаны в Москве, на Печатном дворе.

Как явствует из писем Петра, в июне 1707 г. им были получены из Амстердама пробы шрифта среднего размера, а в сентябре - оттиски пробного набора шрифтами крупного и мелкого размера. В Голландии был приобретен печатный станок и другое типографское оборудование, а также наняты квалифицированные мастера-типографы для работы в России и обучения русских специалистов.

К концу 1707 г. трое приглашённых голландских типографов (словолитец, наборщик и печатник), вместе со шрифтом, типографским станком и другими принадлежностями уже добрались до Москвы и приступили к работе. 1 января 1708 года Петр подписал указ: «…присланным Галанския земли, города Амстердама, книжного печатного дела мастеровым людем… теми азбуками напечатать книгу Геометрию на руском языке… и иныя гражданския книги печатать темиж новыми азбуками…». Первая книга, набранная новым шрифтом, «Геометриа славенски землемерие» (учебник геометрии), была напечатана в марте 1708 года.

Приближенный по графике к западноевропейскому, новый шрифт был задуман для упрощения типографского набора и облегчения чтения. Заменив применявшиеся до него в печати церковнославянские шрифты, он содействовал прогрессу развития русского общества, просвещению населявших Россию народов.

Новый - гражданский - шрифт был предназначен для печати светских изданий: официальных публикаций и периодики, технической, военной, научной, учебной и худ. литературы. Помимо введения нового рисунка букв, подвергся пересмотру и состав алфавита: исключены надстрочные знаки и некоторые дублетные буквы полуустава, узаконена буква Э, утверждены европейские (арабские) цифры вместо буквенных обозначений чисел, упорядочена пунктуация и применение прописных литер в наборе. Применение полуустава было ограничено сферой богослужебной литературы.

Курсивный вариант типографского гражданского шрифта применяется с 1734 года (впервые - в газете «Санкт-Петербургские ведомости»); он восходит к гравированному курсиву, применявшемуся уже веком ранее.

Гражданский шрифт до Петра I
Общеизвестная генетическая связь кириллицы с греческим письмом издавна приводила к тому, что в декоративных целях кириллические надписи иногда делались шрифтами, начертание которых повторяло прописные греческие буквы. Примеры тому встречаются в гравюрах украинских изданий с самого начала XVII века, а также в гравированных шрифтах заголовков. Пётр I, собственно говоря, лишь упорядочил и узаконил эту практику.

Историю гражданского русского правописания мы ведем с 1708 г., со времени издания Петром I указа напечатать "новоизобретенными русскими литерами" "Геометрию" и иные гражданские книги.

В выработке нового шрифта Петр I принимал личное участие. Директор московской типографии Федор Поликарпов говорил об этом следующее: "Своим неусыпным тщанием изволил изобрести абецедал, или азбуку, которая и до днесь в гражданских всяких делах действует"1.

Начиная с В.К. Тредиаковского, считали, что причиной изобретения гражданской азбуки (с более простым и округлым начертанием букв, чем в церковной кириллице) было желание уподобить русский шрифт латинскому, и лишь в наше время установлено, что новый шрифт был создан в России русскими же мастерами-словолитчиками на основе рисунка рукописного гражданского письма конца XVII - начала XVIII в. и латинского шрифта антиква2.

После некоторых усовершенствований Петр I ввел новый гражданский шрифт уже в законодательном порядке. 29 января 1710 г. он утвердил образец азбуки, собственноручно написав на нем: "Сими литеры печатать исторические и манифактурные (технические. -В.И.) книги. А которые почернены, тех в вышеописанных книгах не употреблять". Эта историческая азбука с собственноручными пометами Петра I имела заглавие "Изображение древних и новых письмен славенских печатных и рукописных". В ней старые (церковные) и новые - "гражданские" буквы давались в сопоставлении.

Совершенствуя азбуку, Петр I первоначально исключил некоторые буквы церковной кириллицы. К исключенным буквам относились: - "земля" (была оставлена буква "зело"), - "ферт" (оставлена "фита"), - "кси", - "пси", - "омега", - "ижица", а также лигатура - "от". Однако впоследствии часть этих букв, как полагают, под влиянием духовенства, Петр I восстановил. В 1735 г. согласно постановлению Академии наук из числа восстановленных Петром I букв снова были

исключены из алфавита буквы - "кси" и - "ижица", но в 1758 г. "ижица" опять была восстановлена (она применялась в отдельных заимствованных словах).

В азбуку 1710 г. дополнительно были введены буква э (оборотное)1 (для" более резкого ее различения с буквой - "есть") и вместо "юса малого" - новая форма буквы я (йотированное а), которая, как отмечают исследователи2, существовала уже во второй половине XVII в. в гражданской скорописи. Новым было и то, что с введением гражданской азбуки в алфавите впервые устанавливаются строчные и прописные начертания букв, существующие вместе (в церковной кириллице были только заглавные буквы),

И все же гражданский шрифт, введенный Петром I, не представлял собой новой системы письма, в нем лишь получила дальнейшее развитие система славяно-русского письма кириллицы. Название "гражданский" новый шрифт получил потому, что им, в противовес прежнему шрифту, которым набирались церковные книги, набирались и печатались книги светские.

Создание Петром I гражданского шрифта составило эпоху в развитии русской культуры. Важно было и то, что при разработке гражданской азбуки были исключены знаки ударения (или силы, как их тогда называли), знаки сокращений (титлы). Вместо буквенного обозначения цифр были введены арабские цифры, что значительно облегчило арифметические действия.

1 Цит. по кн.: Кацпржак Е.И. История письменности и книги. М., 1955. С. 189.

2 См.: Шицгал А.Г. Графическая основа русского гражданского шрифта. М.; Л., 1947. С. 50, 57.

1 1710 г. - это год официального включения буквы э в состав алфавита. В рукописях буква э встречается уже очень рано, а в начале XVIII в. применялась она уже и в книгопечатании (хотя и не всегда и не везде).

2 См.: Шицгал А.Г. Русский гражданский шрифт. М., 1959. С. 81.

Гражданский шрифт - шрифт, который начали применять в России в книгах гражданской печати в результате проведённой в 1708‑1710 годах Петром I реформы.

Ее целью было придать русской книге, до этого набираемой полууставом (одна из разновидностей письма в славянских рукописях), облик, характерный для европейской книги того времени .

В начале 1701 года Пётр I реорганизовал Монастырский приказ, начальником которого назначил одного из наиболее образованных бояр того времени - Мусина‑Пушкина. Ему было поручено управлять всеми издательскими делами, типографиями, в частности, и Печатным двором. Под его руководством осуществлялось и печатание русских книг в Амстердаме. Церковнославянский полуустав стал архаичным для новых изданий светского и научного содержания, и перед Петром I встала исключительно важная проблема - создание нового гражданского печатного шрифта.

Как указывают исследователи, анализ письменности конца XVII ‑ начала XVIII века даёт основание утверждать, что первоосновой русского гражданского шрифта явилось в определённой мере московское гражданское письмо начала XVIII века, переработанное на основе латинской антиквы.

Особенности шрифта антиквы - построение букв на основе круга и квадрата, плавный контраст между основными и соединительными штрихами, характер засечек, всё это также нашло отражение в русском гражданском шрифте.

В январе 1707 года Петр I собственноручно нарисовал эскизы, по которым чертежник и рисовальщик Куленбах, служивший при штабе армии для начертании карт и диспозиций (в те годы Россия воевала со Швецией), сделал рисунки тридцати двух строчных букв нового алфавита, а также четырех прописных букв "А", "Д", "Е" и "Т".

В июне 1707 года Петром I были получены из Амстердама пробы шрифта среднего размера, а в сентябре - оттиски пробного набора шрифтами крупными и мелкими. Затем в Голландии был приобретён печатный станок и другое типографское оборудование, приглашены мастера‑типографы для работы в России и обучения русских специалистов.

1 января 1708 года был подписан указ Петра : "... теми азбуками напечатать Геометрию на русском языке... и иныя гражданския книги печатать темиж новыми азбуками...".

Первая книга, напечатанная новым гражданским шрифтом, вышла в свет 17 марта 1708 года. Она носила заглавие: "Геометрiа славенскi землемЪрие" (учебник геометрии). Буквы "я" Петр не предусмотрел, ее функции выполняло сочетание букв - "и" десятеричной и "а".

Однако гражданская азбука еще не была окончательно выработана. В течение двух лет, с 1708 по 1710 год, Петр постоянно вносил разные изменения. В письме к графу Мусину‑Пушкину от 25 января 1709 года он говорил: "Я только писал, чтобы силы (ударение) ставили, а ныне и сил ставить не вели". В своем письме государь также замечал, что "печать толста перед прежней - чаю от того, что слова уже притупились - чего надобно смотреть и чаще переливать". Усмотрев "кривизну" в новой печати, Петр дал такое распоряжение графу Мусину‑Пушкину (4 января 1709 года): "литеру буки, также и покой вели переправить: зело дурно сделаны". Несколько раз государь производил изменения в новом шрифте, стараясь его более усовершенствовать, для чего неоднократно Печатный Двор представлял государю пробные оттиски азбуки. Только в начале 1710 года был выработан образец, который устроил государя.

Одобренный Петром I оттиск азбуки под заглавием: "Изображение древних и новых письмен славянских, печатных и рукописных" был прислан 10 февраля 1710 года в типографию со следующей собственноручной надписью Петра: "Сими литеры печатать исторические и манифактурные книги, а которые подчернены, тех в вышеписанных книгах не употреблять". В этом образцовом оттиске государь перечеркнул все заглавные и прописные славянские буквы и совершенно исключил буквы "от", "омегу" и "пси".

В архиве типографии хранится следующий документ . "1710 года генваря в 29 день великий государь царь и великий князь Петр Алексеевич всея великия и малыя и белыя россии самодержец указал по именному своему государеву указу в приказе книг печатного дела впредь с вышеписанного числа всякие исторические и рукописные (на полях: мануфактурные) книги и каковы будут присланы переводы печатать амстердамскими новоизданными литеры…".

Гражданскую азбуку нашу нередко именуют запросто "гражданкой". Слово это звучит давно рядом с такими терминами, как "кириллица", "глаголица", "латиница" - в конце концов, может быть, чуть-чуть "по-свойски", но никак не непочтительно.

Очевидно, что легкомысленное это словечко связано с солидными определениями "гражданский шрифт", "гражданская печать", "гражданская русская азбука".

Современный русский алфавит вместо церковнославянского введен Петром I в 1708 году. Это и есть "гражданский шрифт". Просто и ясно?

Нет, на самом деле все произошло не так уж молниеносно, в один прием. Введение гражданского алфавита в 1708 году, пожалуй, осторожнее было бы описать как некоторое упрощение кириллицы, произведенное по приказу царя-преобразователя.

Что же было упрощено? В гражданской печати уничтожению подверглась буква "иже" и - что нам теперь кажется странным - оставлена только i - "и десятеричное". Исчезли "зело", "омега" и "от" - лигатура "омеги" и "тверда", "кси", "пси" и "ук" - буквосочетание ОУ . Была упразднена "ижица". Отменены были "силы" - сложная система диакритических знаков ударения, и "титла" - надстрочные знаки, позволявшие в часто встречавшихся словах пропускать "под титлом" те или иные буквы,

Строки, испещренные "силами" и "титлами", становились плохо разборчивыми, вели к путанице, к ошибкам.

Изменялись попутно и очертания букв. Утверждалось более округлое и плавное их написание. Оно уже входило в употребление среди московских грамотеев.

Старый знак уступил место новомодной букве Я , своеобразному гибриду славяно-древнего "юса малого" и европейской, как бы отраженной в зеркале, буквы R . Было указано в словах, начинавшихся не с йотированного, а с простого "е", ставить отныне не Е , а букву Э , которая уже в кириллице имела другую историю и форму, несколько вычурней нашей нынешней. Буква Е оставалась только на месте старинной лигатуры .

Отказался Петр -для него, царя-техника, это было неизбежно - от неудобной системы означать числа буквами. В самом деле, попробуйте подсчитайте быстро, чему равно 20 плюс 30, если известно, что 20 - К , 30 - Л , но вы забыли, что 100 - Р... А теперь, узнав это, вычтите 20 плюс 30 из Т , зная, что Т 300... Ясно, что с такой системой изображения чисел заниматься кораблестроением или торговлей с европейцами было немыслимо.

Но все же до будущей окончательной системы гражданского шрифта было еще достаточно далеко.

Часто случается: как раз те, кому реформа может облегчить труды, наиболее упрямо держатся за старое.

Сохранилось несколько книг, напечатанных вскоре после 1708 года: "Геометрiа славенскi землемpie" или "Пржлады, како шшутся комплементы...". Они выдержаны в согласии с реформой. Но скоро начинаются уступки старому. Воскрешаются "ук" и "от"; по приказу буква I должна быть просто палочкой, а над ней появляются две точки - Ï.

Немного спустя в книги прокрадывается "пси" на радость тем, кто с возмущением объединял "псалмы" со "псами"...

В конце января 1710 года Петр I вторично утвердил новую азбуку, но еще много лет (десятилетий) ее состав и рисунки буквенных знаков перерабатывались и изменялись.

Вторично была изгнана буква "зело", ее окончательно заменили "землей". Решительно изгнали "кси" и "ижицу"; но эта последняя вскоре упрямо просочилась в азбуку теперь уже вплоть до 1917 года.

Был введен знак Й , подтверждено право на существование Э ... Через 20 лет с небольшим - новые перемены. Теперь были учинены три знака для звука "и ": И, I и V . К чему? Чтобы И писать перед согласными, I - перед гласными и в нерусских словах, кроме греческих. В последних на месте греческого "ипсилона" полагалось ставить V . Был добавлен новый знак, в виде нынешней буквы Ю , но с дужкой над нею, для изображения звука "о " после мягкого согласного или йота - "темный", "ёлка", "моё". Впрочем, вскоре в том же XVIII веке Н. Карамзин предложил более простое обозначение - Ё , дожившее до наших дней.

Споры по поводу "азбучных истин" тянулись весь XIX век и первые полтора десятилетия XX века. Еще в 900-х годах старая кириллица не сдавалась усовершенствованной петровской "гражданке". В церковноприходских школах по-прежнему, "крича на всю избу", зубрили "аз-буки-веди"...

И внутри самой гражданской азбуки сохранились рудименты прошлого. В ней все еще жили и "ер", и "ять", и "фита", и "ижица". Автор этой книги в школе должен был ухо востро держать, чтобы не написать "бда" через Е, или "мVро" через И, а "мiръ" через "и восьмеричное".

Беру с полки "Весь Петербург", справочную книгу по населению столицы за 1902 год, и вижу, что граждане Федоровы разбиты там на две категории: "на Федоровых" и "бедоровых". "Федоровых" около 400 человек, они помещены на 650-й странице и следующих, "ведоровых" всего И, и они загнаны на страницу 745. Может быть, они хуже, не такие благородные, менее титулованные?

Ничего подобного: и достоинство у них равное, и выговаривались фамилии абсолютно одинаково. Просто до Октябрьской революции "фита" существовала в сознании русского человека как реальный письменный знак.

Все время велись яростные споры: упразднить "ять" и "твердый знак" или нет? На каком накале они велись! "Безумцы борются с Ъ и Э . Но желание обеднить наш алфавит есть напрасное желание..." Это Бальмонт в 1916 году. Так и с "фитой". "Обеднила" на эту букву русский алфавит только Октябрьская революция, а ведь еще В. Тредиаковский понимал, как нелепо в русском языке, у которых звук "ф" встречается только в заимствованных словах, "содержать" для него не одну, а целых две буквы!

Велика инерция "закона буквы", когда буква эта создана человеком и "пущена в жизнь". Преодолеть внезапно возникающую власть знака, едва он родился на свет, становится трудным, а порою на долгие столетия и невозможным.

С 1918 года правописание наше подвергалось некоторым частным изменениям, но судьбы букв при этом уже не затрагивались. Ну разве что вопреки гневной отповеди поэта В. Князева "ер" вернулся на свое место "разделителя" да происходит странная пульсация, связанная с буквой Ё , которая то допускается в нашу печать, то из нее изгоняется, то как бы заслуживает признания, то объявляется вовсе ненужной. И хотя за прошедшие годы вносились предложения по усовершенствованию нашего правописания, порою радикальные до "свирепости", никто уже не предлагал ни упразднения существующих букв, ни введения новых, ни существенного видоизменения их начертаний.

Правда, в 20-х и начале 30-х годов в прилингвистических кругах еще поговаривали о "необходимой революции" в нашей письменности, о переводе русского языка на латинский алфавит, однако можно прямо сказать, что такие "глобальные" проекты, если они не связываются с общими переворотами в истории страны, обычно приобретают несколько маниловский характер.

Чтобы обосновать пользу от перехода нашего языка на латиницу, приводились разные доводы; многие повторялись десятилетиями и не меняясь. Чаще всего исходили они от "любителей" и не были слишком доказательны.

Константин Федин в книжке "Горький среди нас" вспоминает рассуждение, которым его в молодости поразил Ф. Сологуб.

"Сравните, - говорил писатель, - начертания нашего печатного алфавита с латинским, буква за буквой. В латинском одну за другой встречаешь буквы с выходящими над средним уровнем строки частями - 1, t, d, h или же с опускающимися в междустрочье частицами g, p, q. Это дает опору для зрения... В нашем алфавите букв с лодочным начертанием в два раза меньше, чем в латинском, - р, у, ф, б. Значит, по-русски читать в два раза тяжелее, чем в языке с латинской азбукой..."

Федор Сологуб был неточен. Не говоря уже о том, что никем не доказано, легче или труднее читать текст с "рваной строкой", он был небрежен и в своих подсчетах, не потрудился точно учесть все буквы, выдающиеся из строчек, ни в русской, ни в латинской азбуках. Он не заметил у нас ровно половины таких букв - Ц, Ё, И, Ц, Щ.

А вот что говорил о сравнительных достоинствах славянской и латинизированных европейских азбук крупный языковед Л. Якубинский:

"Константин составил специальный славянский алфавит. Этот алфавит, по единодушному мнению нашей и европейской науки, представляет собой непревзойденный образец в истории новых европейских алфавитов... Он оставляет далеко за собой добропорядочный готокий алфавит, составленный епископом Вульфилой, и не идет ни в какое сравнение с латинообразными европейскими алфавитами..."

Как видите, от добра добра не ищут, и, оставляя решать этот вопрос квалифицированным специалистам, я склонен пока что присоединиться к мнению Льва Петровича Якубинского.

Но дело не только в теоретической предпочтительности той или иной системы письменности. Дело и в чисто экономических факторах. Они делают проведение таких орфографических "полуреформ-полуреволюций" вещью малореальной: подобная ломка культурной жизни страны ляжет на ее экономику тяжким грузом.

При этом парадоксальное положение: чем бедней и отсталей страна, тем нечувствительней для нее ее потери. В 1918 году разоренная долгой войной Россия провела решительную ломку правописания - и выдержала... Не побоялся перейти на латиницу и Кемаль-паша в обнищалой до предела Турции... В 1918 году подавляющая часть народа нашего была неграмотной. Вопрос стоял не о переучивании населения, а об обучении заново. А уж какой грамоте учить, новой или старой, вовсе неграмотного, было решительно все равно. Предстояло на почти пустом месте создать целиком новую библиотеку народного чтения. Экономически было совершенно безразлично, по какой орфографии ее печатать. Выгодно было переходить сразу же на новую орфографию, поскольку речь шла о печатании миллионными тиражами при тысячах, десятках тысяч экземпляров "старопечатных" книг.

А ну-ка попытайтесь произвести хотя бы ту скромную орфографическую реформу, которую некоторые языковеды предлагали осуществить в 1964 году! Ведь теперь переучивать придется почти четверть миллиарда человек. Теперь потребуется переиздать не одну сотню миллионов учебников для всех школ и по всем предметам: нельзя миллионы первоклассников учить одной грамоте, а их же старших товарищей продолжать пичкать вчерашним днем. Надо переиздавать и все книги вообще: заучивая одно правило, а читая написанное по другому, никто из обучающихся грамотным не станет. А прибавьте сюда необходимость незамедлительного переиздания всех справочников, телефонных книг, словарей...

Мне было 18 лет в момент проведения реформы 1918 года. Я был "отлично грамотный" юноша. Но еще в 1925 году мне случалось вкатывать где-нибудь неуместную букву "ер" или по привычке писать "мел" или "бегать" через "ять". А научиться подписываться без "и с точкой" на конце я просто не смог и превратил свою подпись в закорючку "без хвоста", только бы не писать непривычного и смущавшего меня "Успенский" вместо сделавшегося за 18 лет как бы частью моего собственного "я" "Успенскiй". С тех пор и по сей день я подписываюсь и вот только на 73-м году жизни решил "саморазоблачиться", чтобы дать понять читателям, насколько непросто переходить от одной системы письменности к другой.

Да и вообще - мало сказать об одной только финансово-хозяйственной или об одной научно-теоретической стороне проблемы "старая система - новая система". Возникают ведь и моральные стороны вопроса: а будет ли велика чистая прибыль для народа, если он вдруг откажется от той письменности, которая за десять веков своего существования наглубоко вросла в самую его душу, связалась с духом языка нашего...

Вот почему надо сто раз взвесить каждое такое предложение - частной ли, тем более общей реформы письма. Надо беспристрастно оценить, какие "плюсы" получит народ, скажем, от замены старой нашей "гражданки" латиницей, и уж тогда заговаривать о надобности такой перестройки. Думаю, что, может быть, есть смысл подождать (сколько веков или десятилетий в наш век научно-технического "взрыва" - не предугадаешь), и, возможно, настанет время, когда все человечество задумает переходить на какую-нибудь суперновую, кибернетически рассчитанную, всемирную, транскрипционно-точную и в то же время элементарно простую систему обозначения звуков речи?

Вот тогда мы и подумаем, переходить или нет...

Теперь еще одна сторона дела. Исторические силы привели к тому, что на базе русского письма построили свои алфавиты многочисленные братские народы нашего Союза... Некоторые перешли на это письмо с другого, большинство просто приняло его, поскольку до него никакой письменности у них не имелось.

Какие именно народы? Все перечислить трудно, назову некоторые:

татары, туркмены, узбеки, азербайджанцы, таджики перешли на русскую азбуку с арабского письма;

манси, ханты, якуты, чукчи, эвенки приняли русский алфавит, поскольку до того были бесписьменными.

Чем добавлять к этому перечню другие имена, проще сказать, что лишь с полдюжины алфавитов, построенных не на основе русского, "работают" на территории Советской страны. Это азбуки литовцев, латышей, эстонцев, карело-финнов, давно уже освоивших латинские буквы; своим письмом пользуются армяне и грузины. И у тех и у других их собственные алфавиты - далекие потомки финикийской письменности - насчитывают уже много веков существования, будучи древнее самой кириллицы.

То, что мы говорили о сложных способах, которыми народы Европы приспосабливали к своим языкам латинскую азбуку, ставшую в их руках насыщенной всякими диакретическими знаками и лигатурами, у каждого своими, - то же можно сказать и про наш гражданский шрифт на службе у советских народов, от Северного полярного круга до тех мест, где рукой подать до границы Индии.

Я не буду рассказывать об особенностях всех этих азбук порознь. Я просто приведу сводную таблицу всех дополнительных букв и диакритических значков, которые можно встретить над буквами "гражданки" в разных краях нашей Родины.

Убедились, что разнообразие и хитроумие всех этих точек, черточек, клинышков, лапок, направленных вправо, влево, вверх, на нашем отечественном "алфавитном огороде" ничуть не менее головоломно, нежели на "международной плантации" латиницы?

Почему же все-таки большинство народов нашей страны выбрало в качестве базы для своей письменности русский гражданский алфавит? Почему не латиницу?

Во-первых, нельзя указать никаких преимуществ, которые латинский алфавит дал бы для выражения звуков языков нашей страны. Вспомните, как польский язык и венгерский каждый на свой лад гнули латиницу, чтобы подогнать ее к своим звучаниям, и вы увидите, что она совсем непохожа на универсально приспособленный к любому языку алфавит. Сложностей с ее подгонкой к узбекскому или удмуртскому было бы ничуть не меньше...

А в то же время, и это будет существенным "во-вторых", каждому гражданину Советского Союза в принципе нужно, кроме своего родного языка, усвоить и язык межнационального общения всей страны нашей, язык русский. Если он с детства, изучая свой язык, уже знакомится с графикой нашей "гражданки", это облегчает ему впоследствии овладение русской письменностью...

Широко разошлась гражданская азбука наша среди народов СССР. Я не упомянул, что ею пользуются (с самыми ничтожными изменениями) братские украинский и белорусский народы: просто мне это кажется общеизвестным. В почти неизменном виде использована она Болгарией. Значительная часть жителей Югославии, сербы, также применяют ее, добавив ряд букв, обозначающих специфические сербские звуки. Хорваты, второй по численности народ Югославии, издавна приняли латиницу. А кроме того, надо отметить, что с 1941 года перешла на новую письменность, построенную на основе русского письма, Монгольская Народная Республика; новая азбука заменила собой чрезвычайно сложную систему письма буддийских книг и рукописей, которыми пользовались преимущественно в культовых целях.

Как видите, поле применения гражданского русского шрифта растет и ширится. Значит, принцип, положенный в его основу, лежавший в основе общеславянского алфавита - кириллицы, был с самого начала удачным и верным. Иначе письмо это не выжило бы, как не выжило в свое время руническое письмо скандинавских народов, хотя, если судить по внешности, руны ничем не хуже других письменных знаков мира.

Петровские реформы всегда воспринимались неоднозначно: кто-то из современников видел в нём новатора, «прорубившего окно в Европу», кто-то упрекал его в ненависти ко всему отечественному. Современные историки подчас не менее полярны в оценках деятельности первого российского императора.

Отношение к Петру Первому было и остается неоднозначным

В период правления Петра были, в том числе, слухи и о том, что его настоящего подменили на иностранного самозванца: настолько сильна была в государе жажда реформ и изменения устоявшегося в течение веков уклада российской жизни после его возвращения из Великого посольства.

Особенно интересной и тесно связанной с языковой реформой оказалась реформа церковная. Пётр всеми силами стремился уйти от безграничного влияния церкви, ее вмешательства в управление страной, посему после смерти патриарха Адриана в 1700 году он фактически упразднил институт патриаршества: ему на смену пришел подконтрольный государю Священный Синод.

Церковная реформа была тесно связана с языковой реформой

Церковные доходы и владения были поставлены на государственный контроль благодаря реформе 1701 года, после восстановления Петром Монастырского приказа. Церковный авторитет ослабился под напором светской власти, а языковая реформа способствовала еще большему противопоставлению «духовного» и «гражданского».

Азбука Кирилла и Мефодия

Как вы помните, азбука Кирилла и Мефодия была церковной «грекофильской» инициативой, петровская же реформа азбуки подразумевала под собой «латинофильскую» ориентацию, разделение алфавита на гражданский и церковный. Новый гражданский шрифт должен был воплотить в себе традиции нового «секуляризованного сознания», в то время как церковнославянский язык оставался олицетворением старой культуры.

Новая азбука

Ориентиром новой России должен был стать императорский Рим

Ориентиром новой России должен был стать Рим, но не христианский, находящийся под церковным влиянием, а императорский с сильной государственной властью. Именно новое восприятие власти было, в том числе, одной из основных задумок Петра в ходе реформы. В его правление объем выпуска печатной продукции резко увеличился, начали открываться новые типографии. С появлением новой азбуки в «Ведомостях Московского государства» стали публиковаться списки книг, напечатанных по новому образу и уже поступивших в продажу, что разбавляло изобилие духовной литературы в начале 18 века.

Официальный указ о введении нового гражданского шрифта был обнародован 29 января (9 февраля) 1710 года. На первой азбуке написано рукою Петра: «Сими литеры печатать исторические и манифактурныя книги. А которыя подчернены (зачеркнуты), тех (в) вышеписанных книгах не употреблять».

Новый шрифт разрабатывался русскими и голландскими мастерами

История создания нового шрифта была не менее интересной, чем сама языковая реформа: в январе 1707 года по якобы сделанным лично Петром эскизам Куленбах, инженер фортификации, чертежник и рисовальщик, сделал рисунки 33 строчных и 4 прописных букв (А, Д, Е, Т), которые после были отправлены в Амстердам для изготовления литер. В то же самое время по государственному указу Григорий Александров и Василий Петров трудились над своим вариантом шрифта под руководством словолитца Михаила Ефремова на московском печатном дворе. В конечном счете государем был выбран голландский вариант, подвергнутый последней корректуре 18 января 1710 года: некоторые литеры были изменены, какую-то часть из ранее исключенных вернули (говорят, настояло духовенство). В итоге, были исключены только три буквы Ъ6, Э6 и Ы.

В результате реформы 1710 года литеры стали более округлыми

Изменилась и форма литер: они стали более округлыми и писать их стало гораздо проще. Был введен единый порядок применения прописных букв и знаков препинания, исчезли «титло» и надстрочные знаки, ставившиеся над строкой для обозначения разных типов ударения и придыхания и совершенно неудобные для типографского набора. На смену буквенной цифири пришли арабские цифры: уже в 1703 г. была выпущена первая книга на русском языке с арабскими цифрами.

В правление Петра на смену буквенной цифири пришли арабские цифры

Благодаря переходу на новый гражданский шрифт читать стало проще, а значит, стало проще обучать и готовить образованных специалистов, доносить до населения, пока еще малограмотного, государственную информацию более быстро и своевременно. Светский характер вторгся и в образование, конкуренцию богословским дисциплинам начали составлять точные науки… Но это уже совсем другая история.